ПОМНИМ, ЛЮБИМ, СКОРБИМ
Сложно найти в России семью, которую никак не задели репрессии чекистов. Только вот вспоминать об этом сейчас становится всё неприличнее. Оно и понятно: чекисты нынче в фаворе, почете и уважении. В шквале уголовных дел, заведенных за мыслепреступления, общий вектор на пропаганду правильности политических репрессий разглядеть не составляет труда. Но это вовсе не причина, чтобы забывать своих родных, раскулаченных за козу, сгинувших по доносу соседей, расстрелянных за книгу стихов. Поэтому «помним, любим, скорбим» – лозунг, имеющий и вторую сторону, вопреки государственной ленте Мебиуса, окрашенной в оранжево-черные полосы (рука невольно тянется к инсектициду).
В Музей истории ГУЛАГа, что расположен в 1-м Самотечном переулке (ст. м. «Достоевская»), нет никакой очереди (в отличие от серовских персиков и девочек), телевидение не занимается агрессивной рекламой, и автомобили с «синими ведрами» туда косяками не приезжают. Может быть, каждое третье воскресенье месяца (когда вход в музей бесплатный) людей там побольше, но вряд ли посетителям приходится стоять в очереди, как это обычно случается при посещении дома Анны Франк в Амстердаме или Дома Террора в Будапеште. Однако, сам факт того, что такой музей еще существует, приятно удивляет.
Первым делом обращает на себя внимание даже не здание – ворота. Пока они еще режут глаз случайному прохожему. Не хватает только «колючки».
Вход в музей – 300 рублей (в 2016 году). Добро пожаловать, ГУЛАГ начинается с двери.
В начале экспозиции расположена коллекция тюремных и лагерных дверей, заботливо сохраненных в почти аутентичном состоянии.
Вся остальная атрибутика лагерного быта тоже присутствует. Это позволяет сразу проникнуться тем фактом, что юмористов в органах не наблюдалось, и вряд ли может быть что-то более серьезное, чем лагерь. Разве только смерть.
Экспозиция выстроена грамотно, логично и понятно. В хронологическом порядке. Здесь многое напоминает о том, что нынешние деятели старательно пытаются вычеркнуть из памяти. Вот, например, открытка для современных комми, лобзающихся с попами, дабы быть ближе к народу и руководящей и направляющей Партии Жуликов И Воров – «Православие – наше всё». И этот плакат – никакая не ошибка, а принципиальная позиция коммунистической партии (может быть, атеизм – это вообще был единственный положительный момент в коммунистической идеологии).
Все этапы ГУЛАГа рассмотрены подробно, но особенное место (естественно) уделяется Большому Террору – двум годам репрессий: 1937 и 1938. Смотрится выставка очень убедительно в первую очередь благодаря точным фактам, основанным на документах. Это не домыслы, не логические выкладки, не разумные расчеты или предположения, а голые факты, на каждый из которых есть документ. За два года было арестовано более полутора миллионов человек. Из них более шестисот тысяч были расстреляны. Расстрельные списки попали в руки Хрущева в 1954 году, но только через два года он использовал их в своей речи о культе личности Сталина. Все эти списки (начиналось с двухсот человек на список, но очень быстро дошло четырех тысяч) составили одиннадцать томов. Одиннадцать томов фамилий, навсегда вычеркнутых из жизни. На каждом списке от двух до пяти подписей членов Политбюро.
Несколько любопытных наблюдений. Калинин списки не подписывал. Удивляет, что Ежов подмахнул только восемь списков. И еще больше удивляет, что Вождь И Учитель уступил пальму первенства Молотову. За каждой подписью стоят тысячи жизней, а внешне – это всего лишь безобидные числа рядом с портретами.
Мультимедийность не обошла музей стороной. Вообще, по своему формату музей истории ГУЛАГа напоминает Еврейский музей, слегка уступая в многообразии использованных технологий.
Но здесь больше фактуры, глубины и последовательности. Состоящий из большого количества фрагментов, документов, фильмов, музей дает весьма цельное представление об истории ГУЛАГа.
Даже обычный кирпич (из Соловков) способен стать краеугольным камнем, сутью, зерном и изюминкой.
Еще одна открытка. Теперь – нынешним ватным патриотам. Оказывается, их любимый Обама начал свою подрывную деятельность еще более шестидесяти лет назад. Вот ведь…
Но реплика Виноградова следователю по «делу врачей» была, конечно, прекрасна, спору нет. Безрассудна, но прекрасна.
Каждый час в большом зале демонстрируется видеоинсталляция. Каждый четный отведен для показа неба над Чукотским лагерем под хорал на музыку американца Сэмюеля Барбера «Agnus Dei». Садишься, втыкаешься в экран, погружаешься в музыку, и… такая тоска берет за душу.
Вот, кстати, еще одна важная черта: в музее нет экспонатов, которые бы вызывали чувство физиологического ужаса или отвращения, никакой расчлененки, штабелей трупов, костей из раскопок. Оказывается, можно рассказать обо всем и без столь критичных для психики подробностей.
Сдержанность в подаче фактов – это еще одна деталь, делающая выставку весьма убедительной. Например, для эпизода, связанного с похоронами рябого параноика, смонтирована небольшая (даже тесная) комнатка, на стены которой постоянно проецируются людские толпы. Войдя туда, ты сам словно бы оказываешься в толпе: того и гляди затрут. А перед входом – только табличка, сухо извещающая о еще четырех сотнях погибших (он даже сдохнув сумел утащить за собой столько людей, сколько хватит на неплохой бой).
Сдержанность соблюдена и в интерьере.
Вот так и идут немногочисленные посетители от начала до конца выставки, оставляя под ногами страшную историю ГУЛАГа – оборотную сторону ленты. Они помнят.
Начинается ГУЛАГ с дверей, а заканчивается, как и положено, стенкой.
Пли!
Comments