НЕМЕДИНСКАЯ ИСТОРИЯ
Было у отца три сына. Старший умный был детина. Это, конечно, сказка, но ведь так оно и было, ей-богу. Однако, до сказки надо было ещё доехать. Склоны, покрытые ненадежным снегом, пробивающиеся на поверхность пучки прошлогодней травы, голые кусты и деревья – это всё совсем не похоже на начало увлекательного приключения. В Лори берд мы ехали с каким-то странным чувством обреченности: и не заставлял никто, и отказаться от поездки не было никакой возможности. Ожиданий – ноль (ну что может быть интересного в кучке камней?), но всё равно тянуло посмотреть, что же там такого откопали.
Если быть точным, то называется это хозяйство длинно и скучно – историко-культурный заповедник «Городище «Лори берд»» (или Лоре – равнозначный вариант русифицированного названия). Городище – это не могучий город от слова «Буффонище», а всего лишь укрепленное поселение. Нет, определённо такая вывеска не привлекает, куда краше короткое «Крепость Лори»! Вот ради крепости мы и поехали на узкое плато, зажатое двумя ущельями, словно высунутый язык. Именно здесь, на высоте около полутора километров, и расположена между реками Урут (Почему-то в некоторых источниках Урут с остервенением называют Мисхана, словно бы в этом названии есть какая-то сакральная тайна, которую не след знать непосвященным. Вероятно, это прежнее название реки, но подтверждения я не нашёл, поэтому просто принимаю на веру.) и Дзорагет – крепость Лори.
Прямо скажем, сама достопримечательность поначалу не впечатляет: ворота, невысокая крепостная стена и стоящая в стороне от дороги одинокая будка, выполняющая роль кассы и сувенирного магазина одновременно. Но зато какое красивое место! Нет, восклицательный знак можно убрать и оставить просто красивое место. И никого вокруг, кроме кассира, его сурового на вид друга и местной собаки, выполняющей роль гида-проводника. Больше вообще никого. Это ли не кайф?! Приступаем.
Значит, было у отца три сына… Есть, конечно, соблазн написать, что всё началось именно с этого, но возможно, что начать можно с момента рождения отца, которого звали Ашот. В 953 году Ашот унаследовал царский престол и стал зваться Ашотом Третьим с комплиментарным прозвищем Вогормац, т.е. Милостивый. На самом деле это эвфемизм, потому что родственники хотели его назвать Мягкотелым, но пожалели. Будучи беспощадным к врагам Рейха, Ашот совершенно не умел управляться с родственниками, которые крутили из него рогалики. В 961 году Ашот Вогормац перенёс столицу из Карса в Ани. Шаг сильный, правильный, красивый – Ани был расположен куда выгоднее и в исторической перспективе перенос столицы должен был укрепить Армянское царство. Проблема в том, что Карс Ашот доверил своему брату Машугу, а тот, скотина неблагодарная, оказался сепаратистом и объявил Карсскую Народную Республику (или как он её называл – Карсское Царство) независимой, а себя – её легитимным президентом (или как он себя называл – Царь или Простоцарь), возложив на голову корону. И что вы думаете, Ашот пошёл и восемь лет бомбил Карс? Хренушки, он… примирился со свершившимся фактом. Больше того, его родственники из семьи Мамиконян – братья Баграт и Григор – вообще сделали своим наследником византийского императора, впустив лису из Константинополя буквально в самый центр армянского курятника. С кем пришлось разбираться Ашоту? С братьями? Вот хренушки, он же – не Грозный, а Милостивый, поэтому шахиншах Ашот (да-да, он по праву носил это мегапочетное звание) собрал всех своих князьёв и порешал вопрос непосредственно с императором (впрочем, до драки не дошло, ибо имперу хватило одного только масштаба объединённой в могучее целое оппозиции). А братья в это время зело ржали, накачиваясь дома пивом. Но, надо сказать, Ашот Вогормац вряд ли имеет непосредственное отношение к крепостной стене, перерезавшей «язык» Лори от одного ущелья до другого. Поэтому начнём не с него.
Три сына… Может быть, тогда стоит начать с отца Ашота – Аббаса Багратуни, который не только достойно представлял могущественную династию Багратидов, но и умудрился обойтись без войн, непрестанно наращивая экономическое и политическое могущество Армении. Ведь это именно Аббас накопил материальных средств (и, как следствие, увеличил мощь армии) столько, что потомкам достаточно было просто ничего не ломать, а только строить и строить. Но нет, он расположился ещё дальше от нашей крепости. Поэтому крутим обратно.
Было у Ашота три сына – старший Смбат, средний Гагик и младший Гурген. Наш милостивый царь успешно профукал брату Карс, поэтому ошибок с роднёй повторять не желал и ещё при жизни объявил Смбата своим преемником. И никаких, заметьте, «я устал, я мухожук», нет вовсе, просто выбрал себе соправителя, отправив сынка руководить проблемной провинцией Гугарк. Теперь, кстати, понятно, откуда пошла такая традиция тестировать преемников на проблемных регионах. В 977 году Ашот III ожидаемо отошёл к праотцам, а Смбат II стал единовластным Царём Армянским (если, конечно, забыть об отколовшемся Карсе). А что же его проблемный Гугарк, ставший при Смбате беспроблемным? Он передал его младшенькому – Гургену, - пусть резвится, оставив при дворе среднего братишку Гагика. И вот теперь надо ожидать появления на сцене крепости Лори, да? Нет. Смбат никакого отношения к Лори берд не имеет (за окном раздался сатанинский хохот). Всё, что он успел – это попытаться вернуть мерзкого дядю Шрама (aka Машуг) в лоно семьи и единого царства (неудачно, пришлось заключить мир) и заложить кафедральный Анийский собор. Собор он заложил успешно, но на окончательную постройку сил у Смбата не хватило – трагически погиб при невыясненных обстоятельствах (нет-нет, дядя тут совершенно не при чем, поскольку умер пятью годами ранее). Так что начинать историю крепости с рассказа о Смбате нет никакого смысла.
Было у Ашота три сына, среднего звали Гагиком. Гагик подхватил корону с головы упавшего Смбата и стал с 989 года зваться Гагик I. На годы его правления пришёлся «золотой век» Армянского средневековья, славных дел Гагик немало совершил, собор в Ани достроил, мусульманские эмираты в Армении ликвидировал, территории расширил, арабского амира Мамлана победил, вот только… Лори берд не построил и даже не планировал. Поэтому попробуем ещё раз.
Было у отца три сына и младшего из них звали Гурген. И в 977 году он вытянул судьбоносный жребий, получив от старшего брата в управление провинцию Гугарк (Извините, но не могу удержаться, так как эти забавные фонетические переплетения невольно в строку лезут, рождая рекламный слоган: «Гурген, Гагик и Гугарк – наш весёлый таксопарк». Простите.). Вспомни дядю, как говорится. Гурген не долго думал. Он прекрасно понимал, что короны по наследству ему не видать, как своего дяди Машуга, потому что на подхвате у Смбата был Гагик. И что надо делать в таком случае? Правильно: объявить себя царём Гургеном Первым, а свои угодия – царством. Что и произошло, по разным оценкам, в промежутке между 979 и 981 годами. С названием только получилось не очень. По идее, оно должно было называться Гугаркским, но Гургену хотелось назвать царство в честь себя (что можно только приветствовать, ибо тщеславие – любимый из грехов). И это даже в какой-то мере получилось, только царство стало называться не Гургенским, а Кюрикидским, потому что на местном наречии «Гурген» звучало как «Кюрике». Впрочем, новоиспечённый царь не возражал. Но это ему не помогло, так как в историю царство всё равно вошло с названием по географическому расположению: Ташир-Дзорагетское. Но Гурген aka Кюрике был осторожен, поскольку Милостивым был покойный папаша, а вовсе не старший брат, и сразу же обозначил себя в качестве вассала. Неплохой ход, позволивший младшему укрепиться на троне относительно безопасно и заложить первое семя в династию Кюрикидов (Кюрикянов). Все ждут, что он ещё и первый камень заложил в основание крепости Лори. Но не дождутся, т.к. этого не случилось – столицей Ташир-Дзорагетского царства стала крепость Самшвилде. Уже теплее, но попробуем начать ещё раз.
Было у отца, которого звали Кюрике,.. два сына. Вот оно! Первого назвали Давидом, а второго, не имеющего шансов на трон, издевательски – Смбатом. Гурген понимал толк в троллинге, сын его – не очень. Давид рос в стороне от Анийского двора и считал, что каждый встречный Поперечный мог поглумиться во время своих стендапов над Смбатом, а уж навалять Гагику – тем более. Поэтому, став царем Давидом I, неразумное дитя решило показать норов, не хочу, мол вассалом царским быть, но владыкой Армении. В 1001 году отхватил Давид I от Гагика по самый не балуйся (само собой) и стал с той поры зваться Давид Анхох (т.е. Безземельный). А ещё он понял, что столица стояла в месте неудачном, легкодоступном, и с этим надо что-то срочно делать. Первый проект – вырыть вокруг ров глубокий и провести в него воду из моря, заселив пираньями, – оказался нереализуемым по экономическим соображениям. Второй проект – перенести столицу на Луну – показался немного фантастическим. А вот третий – найти труднодоступное место и построить там новую крепость – показался Давиду очень даже ничего. Лет пять ушло на картографическую съемку угодий и рассмотрение вариантов. Потом начался поиск средств на строительство (и ведь к дяде не обратишься за помощью, что обидно). И вот примерно в 1010-1020 годах была заложена она, наша красавица-крепость! Так что всё началось с Давида. Слава богам, тронулись с места. Но какова же ирония судьбы: при Давиде Лори берд так и не стала столицей – не хватило средств. Он ещё дважды дёргался в 1041 и 1042 годах на Анийский трон и единовластие, но оба раза получал по щам и откатывался зализывать раны и достраивать крепость Лори, которую довёл до ума и статуса столицы Ташир-Дзоретского царства в середине XI века его сын Кюрике II. Хотя, конечно, особенной заслуги его в этом нет, просто крепость Самшвилде (Шамшулде) «перешла» в результате отрицательного наступления (мы теперь прекрасно владеем эвфемистическим новоязом, да) от Кюрике II грузинскому царю Баграту IV, так что у Кюрике не оставалось выбора, кроме как перенести вместе с собой в Лори и столицу.
Мы прошли через ворота на территорию крепости и… не увидели ничего, кроме крепостной стены. Казалось, что перед нами просто поле, слегка припорошенное снегом. Надо сказать, что поле было сырым и ноги то разъезжались по грязи, то утопали в болотистых лужах. Через какое-то время глаза адаптировались к реальности, ожидания титанических строений и мраморных фонтанов испарились лёгкой дымкой и на территории стали сами по себе возникать то ли хоббитские хижины, то ли степные могильники. Городишко, судя по всему, был небольшим, но практически неприступным. Появилось чем-то порочное желание рассмотреть подробнее эти останки цивилизации, заглянуть, пардоньте, в каждую дырочку, почувствовать запах времени, потрогать руками рубцы былых эпох, прислушаться к эху былого столичного шума. И мы пошли по территории, используя дорожки, заботливо покрытые плиткой (впрочем, я знаю одного оленевода, который бы сказал, что эти криво набросанные плиты плиткой называть кощунственно). Объектов для осмотра оказалось немного, но они есть. И начинает осмотр, естественно, баня. Даже не так – Большая Баня.
Нет, конечно, баня не была главным строением города. Удачное расположение Лори на северном торговом пути позволило городу быстро развиваться (немыслимые для современной Армении масштабы: в XI-XIII веках население Лори достигло десяти тысяч человек!), активная торговля способствовала бурному строительству. Основная часть города располагалась за пределами крепостных стен. Развитию не помешал даже захват Лори (вместе с остальной Арменией) сельджуками в 1105 году и переход в 1118 году в состав Грузинского царства. Часть города, расположенная за крепостной стеной, являлась по своей сути акрополем и с честью выдержала шестимесячную осаду во время мятежа Иване Орбели (об этом не здесь и позже) – не зря он в 1177-1178 году нарастил и укрепил цитадель. Однако, вскоре крепость опять поменяла хозяев, и пусть перешла она во владение верховного главнокомандующего Грузии, но он был армянского происхождения – Саргис Захарян. Это был ещё один период бурного роста города: строились здания, церкви, над ущельями возвели мосты, в Лори было проведено всеармянское церковное собрание. Казалось бы, Лори берд постепенно возвращается в родное армянское ложе. Ага, сейчас. Даже Стиви Вандер, глядя на современную территорию Лори берд, мог понять, что никакой счастливой истории здесь быть не могло. Если бы эту историю писал Мединский, то дальше были бы такие слова: всё было хорошо, пока не пришёл Навальный. Но пока потные лапки путинского архивариуса не добрались до армянской истории, здесь будет так: всё было хорошо, пока не пришли монголы.
1236 год был черной датой для многих народов от Волги до Дуная – это начало Великого Западного похода монголов. Монголо-татарская саранча прокатилась косматой волной, всё сметая на своём пути. Не обошла беда стороной и процветающий Лори. Впрочем, описывают этот момент примерно так, как если бы коллективный Мединский всё-таки прискакал в Ереван.
В час жаркого июньского заката у Дзорагетского ущелья появилось двое граждан. Первый из них – приблизительно пятидесятилетний, одетый в серенькую летнюю пару накидок, – был маленького роста, темноволос, упитан, свою приличную шапку на меху нёс в руке, а узкоглазое лицо его украшали привычных размеров усы и бородка. Второй – плечистый, смугловатый, вихрастый молодой человек в заломленной на затылок трехлепестковой короне – был в халате с красным подбоем и в черных тапочках. Первый был не кто иной, как Чагатай, второй сын Чингисхана и первый хан Чагатайского улуса, сокращенно Первый Чагатаид, а молодой спутник его – монгольский князь из рода Борджигин [потомственная линия младшего сына Чингисхана] по имени Наян…
Не верите? Можете погуглить и легко найдёте в интернете: «В июне 1236 года монгольские войска под командованием Чагатай Наяна захватили и разрушили город». И ничего, что Чагатай после смерти своего отца больше никогда не участвовал в походах (а случилась смерть Чингисхана, на минуточку, в 1227 году), это ладно. Даже участие князя Наяна, родившегося только в 1256 году, в командовании специальной захватнической операцией не так впечатляет, как соединение двух исторических личностей в одно активное боевое целое – двухголовый полководец должен был выглядеть весьма устрашающе. Но правда в том, что командовал монголами в 1236 году во время завоевания Армении оруженосец Чингисхана – Чормаган, и то, что они взяли Лори берд, разрушили и разграбили город, который в таком плачевном состоянии был возвращён Захаридам – тоже факт. Так вот, о бане. Баню Чормаган не разрушил, и она докряхтела до наших дней, датируясь приблизительно XI-XIII веками.
Ну, может, в запале немного и поломали баню монголы, но после их ухода город был в меру сил восстановлен, а баньку тоже подремонтировали, подкрасили и стала она ещё краше прежней. Пока её снова не порушили какие-нибудь татары, пару слов о том, какие были молодцы, эти банные инженеры. И дело не в крепости сооружения (если честно, в неё заходить немного жутковато: всё время кажется, что чихнёшь ненароком, и рукодельная конструкция сложится в ровный слой булыжников посреди поляны), а в функциональности. Три основных помещения бани – котельная, раздевалка и купальня. Может быть, и не стоит так подробно описывать обычную мойку, но в XI веке традиции римских терм ещё не были забыты, и сюда люди приходили для проведения досуга: посидеть, поговорить, поесть, поваляться в бассейне, подписать новые контракты, лечь на стол к массажисту, сгонять пару партий в бильярд. В общем, что-то вроде клуба. Поэтому всё было продумано: котельная чуть сбоку, подземный резервуар для воды (вода далеко внизу, в ущелье, водоносы сбивались с ног и не покладали рук), в просторной раздевалке (где на столы подавалось баночное пиво из холодильника и клюквенная настойка) уровень пола на полметра был выше, чем в купальне, за счет фальшпола, система труб подавала воду в бассейн, обеспечивала слив грязной воды и одновременно нагревала стены, в раздевалке был оборудован небольшой «родник-фонтанчик», бьющий тонкой струйкой. Раздевалка обогревалась дымом из котельной, который пускали под полом. Освещение и проветривание осуществлялось естественным образом с помощью оставленных наверху проемов (они миленько называются ердиками). В общем, достаточно сложная и хорошо продуманная (даже входы-выходы и технические отверстия были сделаны таким образом, чтобы выпускать из помещения как можно меньше тепла) конструкция. Разве не молодцы инженеры? И вот как такую замечательную баню ломать?! Подумали монголы, помылись, да и не стали её рушить. Кстати, вернуть-то Лори Захарянам вернули, но сделали армянских князей своими вассалами. Армения оставалась под монгольским влиянием аж до 1335 года, а потом…
А потом завертелось. Лори переходил из рук в руки – можно сказать, что крепость пошла по рукам. Турки, персы, грузины, какое-то время Лори берд опять принадлежал знаменитым армянским князьям Орбелянам. Но в середине XV века Орбеляны деградировали, а Лори был опять разрушен (в 1430 году) и снова отстроен. Неоднократная смена хозяев во времена турецко-персидских войн никак не могла помочь в развитии, а в середине XVIII века войска хана Румма взяли (Да сколько уже можно! Для чего вообще нужна эта крепостная стена?!) и ещё разок разрушили и спалили многострадальный город. Ещё один нежданный шанс появился у крепости во второй половине XVIII века, когда она попала в заботливые руки Шаамира Шаамиряна, индийского богача армянского происхождения, решившего возродить город. Но вот незадача – безвременная кончина Шаамира вырвала этот последний выигрышный билет из рук Лори, который толком не успел восстановиться. Постепенно прокладывались свежие торговые пути, выстраивались новые границы, и Лори, потеряв стратегическое значение, начал приходить в упадок, став приютом для беженцев из разных регионов. Богадельня, а не крепость. Что-то похожее на попытку устроили селяне в 1925-1931 годах, но не выдержали проблем с водоснабжением (воду приходилось носить на горбу по тайному ходу со дна ущелья) и переселились, отойдя от крепости на пару километров. Всё, станция Конечная, дальше не будет ничего интересного. Хорошо, что хотя бы баня осталась. Я кончиками пальцев аккуратно, чтобы не обрушить конструкцию, потрогал древние камни. Стена была шершавой и какой-то даже не сухой, а иссушенной, словно бы эти века высосали из неё всю жизнь. Представить на этом месте сибаритствующих армянских князей не получилось, но какая-то тень прошмыгнула в угол – то ли мышь, то ли дух обнаженного Давида Безземельного.
Не известно, с чем это связано, но вторая – Малая – баня тоже сохранилась. Ну, почти сохранилась. Есть предположение, что в Большую ходили праздновать Новый год рядовые инженеры и хирурги, а в Малой проводили время чиновники топ-уровня. И да, стоит упомянуть о женщинах. Они вместе с мужчинами в баню не ходили, как бы кому этого ни хотелось. Как правило, для женщин существовало два банных дня в неделю, а вот здесь уже можно было бы порассуждать: то ли на лицо средневековая дичь и дискриминация, то ли женщины по природе своей чище и благороднее мужчин. В общем, женщины иногда ходили в Большую баню, а Малая была чисто мужской. Да она и сама по себе была брутальнее: так как меньшая банька была установлена на самом краю обрыва, проблема слива грязной воды решалась просто – прямой слив в ущелье. Но эта же самая особенность и погубила её. Состояла она подобно Большой из трёх помещений: котельная, раздевалка и купальня. Котельная, как вы понимаете, нависала над ущельем Дзорагет, что позволяло сбрасывать пепел и прочую грязь непосредственно вниз через специальные отверстия. Раздевалка была рядом. И строители ожидали от такой конфигурации долговечности? Здесь никаких монголов не надо, достаточно один раз хорошенько землю тряхнуть. Хорошо ещё, что хоть что-то осталось.
И всё же не баней единой, как говорится. Чуть дальше за баней, почти в центре огороженной территории, обнаружилось самое обычное здание, называемое «гражданским». Оставим в стороне попытки прицепить к нему религию… Хотя, нет, не получится. Нормальный же дом был: площадью со среднюю двухкомнатную квартиру, с человеческими куполами без этих ваших ердиков (а освещалось помещение – сюрприз! – с помощью люстр), со входами и выходами, прихожкой и спальней. Зачем мусульманам потребовалось в XV веке сделать из него мечеть – ума не приложить. Ну, ладно, хочется куда-нибудь войти на чистый пол чистыми ногами – переоборудуйте в небольшую аккуратную мечеть баню. Вообще отличная мечеть могла получиться – с фонтанчиком. Так ведь нет, надо в саму грязь залезть (подходя к дому, я поскользнулся и едва не рухнул в весеннюю лужицу). В южной стене здания мусульмане старательно соорудили михраб. Пришедшие им на смену христиане не менее старательно соскоблили с него рельефный орнамент и… В 1783 году переселенцы из Лори написали письмо армянскому католикосу Гукасу с просьбой разрешить на территории Лори берд построить церковь. Разрешение такое было получено. И что вы думаете, они построили церковь? Хрен там! Беженцы соорудили в углу бывшей мечети кособокий «алтарь», уставили его иконами и успокоились – всё, «построили» церковь. Баня опять осталась в стороне от основного движа.
В меру сил поселенцы ухаживали за помещением – ремонтировали периодически, замазывали трещины, обновляли вываливающуюся кладку и даже кирпичные полы перестелили плитами. В общем, новую жизнь зданию не давали, но и старой оборваться не позволяли. И самое смешное во всём этом, что называли местные свой домик «Новой церковью». Новой!! Ну да, так все себе новые церкви и представляют.
Само по себе сооружение выглядит куда крепче и надёжнее бани, поэтому можно не смотреть наверх и трогать камушки без боязни. Но на всякий случай, если придёте сюда, то не кричите громко, а то, кто его знает, что там срезонирует. Интересно, кричал ли от радости начинающий историк Игит Гарегинович Гарибян, когда в 1966 году раскопал это «гражданское здание»? Наверняка кричал, но вот ведь – выжил. Да, началось всё в 1965 году, когда молодому аспиранту кафедры Истории армянского народа Игиту Гарибяну два хитрющих профессора – Каро Кафадрян и Бабкен Аракелян – предложили заняться исследованием крепости Лори. Их понять можно: весь крупняк уже давно начал осваиваться, а в Лори никто носа не показывал – ни тебе храма, ни дворца никакого, кому охота в грязи ковыряться. Ну и пусть аспирантик поковыряется, а если какую сенсацию за хвост вытянет, то руководителей (как это было принято в СССР) будут чествовать в первую очередь. Беспроигрышный вариант. Аспиранту дали 250 рублей и отправили летом 1966 года поковыряться. И он наковырял достаточно, чтобы на следующий год финансирование увеличили, а Лори берд стала его opus magnum, обеспечившая аспиранту успешную защиту диссертации (1969 год, 217 страниц) и степень кандидата исторических наук (в 1970 году, до докторской оставалось ещё 26 лет, до принятия в академики - 30). Каким-то уже неровным аллюром раскопки продолжались до 1973 года, Игит увлекся другими, более громкими (Армавир, Двин, Танаатский монастырь и др.) проектами, а крепость снова начала хиреть, зарастать и саморазрушаться. Снова вспомнил про неё Игит Гарегинович только в 2009 и задался целью превратить Лори берд в крупный туристический центр. На этот раз ему выделили уже не 250 рублей, а 9 миллионов драмов. И работы по восстановлению (в первую очередь занялись крепостной стеной – той самой одежкой, по которой встречают) длились до 2017 года, когда финансирование, энтузиазм и силы стали покидать знаменитого академика-археолога. Из всей туристической инфраструктуры крепость обзавелась только указателями и будкой перед входом. 16 августа 2020 года Игит Гарегинович Гарибян умер, так и не превратив Лори в крупный туристический центр, но потолки в гражданском здании такие же крепкие, как и в 1966 году, так что кричите себе на здоровье.
Последнее, с чем осталось разобраться – с водой. На самом деле в Лори был водопровод: в водохранилища питьевая вода поступала по трубам из подземных источников, расположенных в пяти километрах от крепости, а техническую гнали ручьями поверх труб. И только во времена осады воду приходилось носить кувшинами по тайному ходу. Ну и ленивые беженцы так же носили на себе, не удосужившись восстановить средневековую систему подачи. Разумеется, тайный ход (со стороны соединения двух ущелий) служил не только водоносам. Недруги осаждали, как правило, сверху, скапливая все свои силы перед крепостной стеной, а то, что кто-то может спуститься с отвесных скал вниз, в расчет не брали. Ну и вот, по свидетельству Киракоса Гандзакеци шахиншах со своей семьей именно по тайному ходу свалил из крепости – «бежал как вор». Похоже, что именно с тех пор этот ход и стали называть «Дорогой вора». Но справедливее, всё-таки, переименовать в «Дорогу водоноса». Я подошёл к краю скалы. Ну, честно говоря, до воды добраться не так уж и сложно – всего несколько секунд. Сырая поверхность камня угрожающе скрипнула под подошвой. Я отошёл от края. И больше не подходил (почти).
Но рассказ о воде будет не полным, если умолчать о замечательно сохранившемся мосте. А он действительно неплохо сохранился. Не без приключений, конечно, но по сравнению с регулярно уничтожаемой крепостью мост стоял ровно и дышал в сторону. Вообще-то их было как минимум два (а по некоторым сведениям – три), но сохранился только один, от второго – лишь ножки (от третьего – только слухи). Построили мостик через Урут (Мисхану) в начале XIII века (Это заботливо подсказал архитектору В. Арутюняну хвастливый барельеф в виде родового герба Захаридов. Воистину, тщеславие – мой любимый из грехов.), аккурат незадолго до монгольского нашествия. Очень удобно было кочевникам форсировать холодную реку по новенькому широкому (2,8 метра) мосту, так что ломать его им в голову не пришло. Спрашивается тогда, кто развалил мост через Дзорагет? Нет ответа, только предположение имеется, даже два. Первая версия примитивна: стихия постаралась. Здесь нет ничего удивительного, ведь она же едва не снесла и мост через Урут. По преданиям местных старожилов малый мост использовали весьма успешно вплоть до начала XX века, пока в 1918 году какой-то дикий паводок не повредил правую опорную часть моста, и аванбек не помог (аванбек – это заострение опоры, обращенное в сторону течения, для разлома паводкового льда; применялись они ещё во времена Римской империи). Аварийное состояние резко подкосило уровень доверия к такой переправе среди местных, но только лишь значительно позже мост был отремонтирован. Сегодня он является счастливым обладателем практически первоначального облика, чем радует не только округу, но и приезжающих сюда немногочисленных туристов. Под мостом даже поставили скамейкку, если вдруг кому захочется отдохнуть и помедитировать на шум воды («Эй, ты, чувак, я ж сказал медитация, а не… Ну ты в натуре даёшь, трам-тара-рам!»).
И вот теперь уже точно всё, конец. Но только для моего рассказа. А Лори берд, хочется верить, ещё напишет не одну страницу увлекательных каменных летописей. Он просто не имеет права замолчать, находясь в таком красивом месте. Это надо видеть своими глазами. И да, сюда надо приезжать без ожиданий. А уезжать – с впечатлениями.
Я взял монетку и хотел попытаться с края утеса закинуть её на мост. По преданию возможны два исхода. Если монетка попадёт на мост, то ты сюда обязательно вернёшься. А если не попадёт – навернёшься. Это стоило обдумать. В общем, монетка никуда не полетела, а легла на послушную спину овцельва, провожающего посетителей.
コメント